К такому выводу, в Определении от 6 июля 2017 года № 308-ЭС17-1556(2), пришла Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ.

Как следует из материалов дела , участник общества, владеющий 50% долей в уставном капитале общества и исполнявший обязанности генерального директора в этом обществе до момента открытия конкурсного производства, обратился в арбитражный суд с требованием о включении в реестр требований кредиторов.

Данные требования, сумма которых составляла несколько миллионов рублей, были основаны на договорах займа, а также на факте исполнения им обязательств поручителя общества по кредитным договорам последнего.

Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций исходили из доказанности фактов наличия задолженности общества перед своим участником именно в рамках гражданско-правовых отношений.

Однако, Верховный Суд, направляя обособленный спор на новое рассмотрение, обратил внимание нижестоящих инстанций на положения ст. 2 Закона о банкротстве, в силу которых, участники общества, предъявляющие к обществу требования из обязательств, вытекающих из факта их участия в обществе, не могут являться конкурсными кредиторами должника.

Суд указал, что к обязательствам, вытекающим из факта участия в обществе, относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но и обязательства, которые, хоть формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы займодавец не участвовал в капитале должника).

Конкурсный управляющий должника сумел доказать, что единственным источником доходов участника, за счёт которых осуществлялось предоставлению обществу займов, являлось только его участие в обществе. Таким образом, распределение прибыли в пользу участника и последующее предоставление должнику финансирования за счёт этой прибыли свидетельствует об искусственном кругообороте денежных средств и позволяет сделать вывод о злоупотреблении участником своими правами во вред остальным кредиторам.

Однако, обращаем внимание, что не всякая сделка между обществом и его аффилированным лицом автоматически меняет гражданско-правовую квалификацию этой сделки на корпоративную.

Как справедливо отметил Верховный Суд, при предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Поэтому, всякий раз перед принятием участниками общества решения о распределении чистой прибыли следует проводить тщательный экономический анализ относительно достаточности оборотных денежных средств общества, в случае совершения такого распределения, поскольку по мнению судебной коллегии, если распределение между участниками прибыли приводит к невозможности дальнейшего ведения хозяйственной деятельности ввиду недостаточности оборотных денежных средств, то предоставление должнику обратного финансирования в форме займов должно квалифицироваться в качестве обязательства, вытекающего из факта участия, и влечет отказ во включении в реестр требования по возврату суммы займа.